Иконописцы почти никогда не ставили на написанных ими иконах свои имена. Авторы многих икон до сих пор неизвестны. Тем не менее, есть имя, которое запомнилось русскому народу на долгие века. Оно особо отмечено не только в летописях, но и в соборных деяниях, например, в постановлениях Стоглавого Собора. К этому мастеру обращались московские князья с просьбами расписать самые значимые соборы Руси: Успенский во Владимире и Благовещенский в Московском Кремле. Его работы ценил и собирал основатель Волоколамского монастыря преподобный Иосиф Волоцкий.
С вами Благовестник, и сегодня мы поговорим об Андрее Рублёве.
Часть 1. Великий иконописец
Принято считать, что Андрей Рублёв родился около 1360 г. Место его рождения доподлинно неизвестно, скорее всего, он появился на свет где-то в Московском княжестве. Почти ничего не известно и о том, кем были его родители, как прошло детство и юность будущего иконописца. В то же время, наличие у великого иконописца не прозвища, как у многих его современников, а полноценной фамилии — Рублёв — может свидетельствовать о его знатном происхождении. В сообщении Троицкой летописи о росписи Благовещенского собора Московского Кремля иконописец назван «чернецом», значит, Андрей — это монашеское имя. А вот его мирское имя, увы, остаётся неизвестным.
Сложно определить и точную дату монашеского пострига Андрея Рублёва. Считают, что это произошло около 1405 года. Из Жития преподобного Сергия Радонежского и более поздних источников следует, что иноческая жизнь Андрея Рублева была связана с Андрониковым монастырём, где, скорее всего, и состоялось его пострижение в монахи. В «Отвещании» Иосифа Волоцкого иконописец Даниил Чёрный назван другом и «учителем» Андрея. Возможно, речь шла не только о владении кистью, но и о духовном ученичестве. Источники отмечают, что в праздничные дни, когда нельзя было заниматься иконописанием, Андрей и Даниил часто вместе взирали на иконы и преисполнялись молитвой и Божественной радостью.
Жизнь Андрея была тесно связана с кругом Сергия Радонежского — преподобными Андроником Московским, Никоном Радонежским, Саввой Сторожевским и Афанасием Высоцким. Живя среди столь высокодуховных иноков, Андрей учился святости и подвижнической жизни. Он глубоко вникал в учение Церкви и в жития святых, которых он изображал. Это позволило его таланту достичь художественного и духовного совершенства.
Почти все сохранившиеся упоминания об Андрее Рублёве связаны с Москвой. Или, по крайней мере, с выполнением московских заказов. Впервые его имя появляется на страницах летописей в 1405 году, когда отмечено, что вместе с Феофаном Греком и Прохором из Городца он расписывал Благовещенский собора в Московском Кремле. В перечне имён Андрей назван последним. Можно сделать выводы, что он был младшим среди упомянутых иконописцев.
Ещё одно, уже второе, упоминание об Андрее появляется в 1408 году, когда он совместно с Даниилом Чёрным и другими мастерами работал в Успенском соборе во Владимире. К сожалению, созданные ими росписи и иконы из иконостаса собора сохранились лишь частично. К этому времени у Андрея уже появились ученики.
В эпоху, когда жил Андрей Рублёв, не было таких понятий, как «плагиат», и не было ничего зазорного в том, чтобы копировать чужие иконы, например, византийских авторов. Иконописцы часто делали списки с других икон, но при этом по-своему интерпретировали исходный образец. Как правило, такое копирование часто носило достаточно вольный характер, но при этом неизменно было связано с сохранением уже устоявшегося иконографического извода, то есть общей композиции иконы, её основных особенностей.
Но здесь стоит отметить, что стиль Андрея Рублёва был совершенно особым. Его иконы резко выделялись на фоне остального искусства той эпохи. Ведь Андрей был не только художником, но и богословом, а главное — подвижником монашеской жизни, человеком, который жил напряжённой духовной жизнью. Его иконы — это результат глубокого богословского осмысления образа, но одновременно и духовного озарения, пришедшего к мастеру в результате молитвы. Это прекрасно видно на сохранившейся в Успенском соборе во Владимире фреске «Страшный суд».
И что интересно, в «Страшном суде» Рублёва нет ничего страшного. Главное во всей этой истории — явление Христа: Христос грядёт, а Церковь Его встречает. Дух, которым пронизана фреска, удивительно мирный и светлый. Ангелы спокойно беседуют с апостолами. Апостол Павел бодро ведёт праведников в рай. Никакого хаоса и рвов, заполненных адским огнём. Апокалиптические картины показаны только в одном-единственном месте в углу — в круге, где изображены четыре животных из видения пророка Даниила.
Каждое из них символизирует четыре царства последних времён. Примечательно, что царство антихриста Рублёв представил в виде гиены, причём скорее омерзительной, чем страшной. Традиционно грозная сцена Страшного суда у Андрея превратилась в светлый праздник торжества света и справедливости.
Работы Андрея Рублёва во Владимире свидетельствуют об одном: уже в это время он был зрелым мастером, стоявшим во главе собственной школы живописи.
Вновь Андрей упоминается в 1420-х годах. Вместе с Даниилом Чёрным и учениками он расписал Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры. Тогда же они создали иконы для его иконостаса. Именно в нем в качестве храмового образа размещалась знаменитая «Святая Троица».
Часть 2. Икона «Троица»
В «Сказании о святых иконописцах» есть строки о том, что игумен Никон, ученик и преемник Сергия Радонежского, заказал Андрею Рублёву икону Святой Троицы «в память и похвалу» своему великому учителю.
Кстати, рассказ из Ветхого Завета об Аврааме и явлении ему Бога в виде трёх странников-ангелов привлекал большое внимание христианских художников уже с III–IV веков. Этот знаменитый сюжет встречается в росписях катакомб в Риме, на евхаристических сосудах, в росписях и мозаиках раннехристианских и византийских храмов.
Надо сказать, что древние художники, изображая Святую Троицу, обычно делали акцент на явлении Второго Лица — Сына Божия: выделяли размер фигуры, добавляли в руку свиток, рисовали крещатый нимб над головой.
Но так, как написал «Троицу» Андрей Рублёв, её не писали ещё никогда.
В его иконе нет изображений Авраама и Сарры, нет и слуги с тельцом. Сюжет «Святой Троицы» сосредоточен не на бытовых или исторических аспектах ветхозаветной истории, а на созерцании тайны Божественного единства. На этой иконе преподобный Андрей удивительным образом сумел в красках отобразить учение о Боге, Едином в Трёх Лицах.
Композиция иконы основана на круге, в который вписаны фигуры Ангелов, сидящих за столом. Позы, жесты и направление голов удерживают главное круговое движение, в то время как детали фона — дом, дерево, гора — раскрывают характер каждой из Трёх Ипостасей Бога-Троицы и получают символическое значение.
Архитектурное строение за левым Ангелом указывает на Первую Ипостась — Творца неба и земли. Его взгляд обращён к другим Ангелам. Это свидетельствует о том, что Бог-Отец — источник и начало всего сущего. Светло-лиловый цвет одежды подчеркивает Его царственное достоинство.
Древо за средним Ангелом — это Мамврийский дуб. На иконе он переосмысляется как древо жизни и служит напоминанием о крестной смерти Спасителя и Его воскресении, открывающем путь к вечной жизни. Таким образом, древо указывает на Вторую Ипостась Святой Троицы — Сына Божия. Ангел одет в традиционную одежду Христа — вишневый хитон с клавом и синий гиматий.
Горка за правым ангелом — символ духовного восхождения, которое осуществляет спасенное человечество через непосредственное действие Третьего Лица Бога-Троицы — Духа Святого. Этот Ангел изображён в одежде дымчато-зеленого цвета.
В центре композиции находится чаша с головой тельца. Она символизирует единство Трёх Лиц Бога-Троицы, знаменует крестную жертву и напоминает о Евхаристии. Фигуры левого и правого Ангелов также образуют силуэт чаши. Вокруг стола, на котором стоит чаша, разворачивается безмолвный диалог жестов. Левый Ангел, представляющий Бога Отца, благословляет чашу, передавая её центральному Ангелу. Тот, в свою очередь, склоняет голову в знак согласия, принимая её. Это напоминает слова Христа в Евангелии: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня Чаша Сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты». (Мф. 26:39).
Таким образом, иконография ветхозаветной Троицы переходит в образ Евхаристии и символически повторяет смысл Тайной Вечери и установленное на ней таинство.
«Троица» Рублёва представляет собой удивительный пример гармонии и красоты, через которую в иконе отображается Бог, ведь красота — одно из имён Божиих в Библии. В то же время, образ «Троицы» исполнен глубочайшего богословского смысла — это воистину «умозрение в красках».
В деяниях Стоглавого Собора 1551 года сказано, что икона Святой Троицы письма Андрея Рублёва является образцом для всех иконописцев, как и величайшие работы древних византийский мастеров.
Заключение
В житии преподобного Сергия Радонежского сказано, что последней работой Андрея Рублева стали росписи Спасского собора Андроникова монастыря. Увы, от них до нашего времени сохранились лишь фрагменты орнаментов в оконных проемах. После кончины великого иконописца его похоронили в его родной Спасо-Андрониковой обители. Но точное место его погребения мастера неизвестно — со временем его могила была утеряна.
Тем не менее, уважение, которым Андрей Рублёв пользовался при жизни, быстро превратилось в почитание его как преподобного. Написанные им иконы необычайно высоко ценились. В «Сказании о святых иконописцах» говорится, что все они считались чудотворными. В XVI веке на миниатюрах появились изображения Андрея Рублёва в нимбе. Яркий тому пример лицевое житие преподобных Сергия и Никона Радонежских.
В 1988 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил Андрея Рублёва к лику святых на основании его подвига иконописания и подвижнической монашеской жизни. Андрей Рублёв, подобно евангелистам, благовествовал и продолжает благовествовать людям истину о Боге своим «Евангелием в красках».
С вами был Благовестник. До новых встреч.
